Three Schools/ru

From Gospel Translations

Французский философ Блез Паскаль описывал человека как существо, представляющее собой существенный парадокс. Человеческие существа – это величественнейшие и ничтожнейшие создания, причем зачастую в одно и то же время (но не в одной и той же ситуации, конечно). Часть нашего величия заключена в нашей способности к размышлению. Обладают ли животные самосознанием в том смысле, что они могут размышлять о своем происхождении и судьбе или думать о своей роли в происходящих событиях, - это спорный вопрос. Однако то, что человек имеет сложную и высшую способность делать все это, представляет очень мало места для споров.
Этот дар рефлексии имеет и недостаток: боль. Наше ничтожность часто усиливается нашей способностью размышлять о лучшей жизни, чем та жизнь, которую мы в данный момент проживаем; нередко это сопровождается осознанием того, что мы неспособны получить или достичь идеальной жизни. Это то, из чего сотканы мечты и кошмары.
Мы можем наслаждаться хорошим здоровьем, но оно не идеально. Мы можем представить себе жизнь без боли и страданий, без болезней и потери зубов, но никто еще не нашел способа гарантировать такую физическую свободу. Мы все сталкиваемся с реальностью агонии и смерти.
Бедняк может мечтать о несказанном богатстве, но он может быть в отчаянии, когда ему не везет в лотерее. Даже богач может размышлять о большем богатстве, потому что изобилие имеет границы, а желание их не имеет.
Больные или здоровые, бедные или богатые, успешные или неуспешные, мы все можем столкнуться с досадной проблемой того, что жизнь могла бы быть лучше, чем есть в данный момент.
Библейское убежище от постоянного расстройства из-за нереализованных желаний, стремлений и несбывшихся надежд – это духовная добродетель удовлетворения.
Мы находим пример этой добродетели в заявлении Апостола Павла в Послании Филиппийцам 4:11: «Говорю это не потому, что нуждаюсь, ибо я научился быть довольным тем, что у меня есть».
Когда Павел использует слово «довольный», он использует греческое слово «аутаркес», что значит «самодостаточный», т.е. «не зависящий от обстоятельств» (см. также 2 Кор. 9:8). Слово, которое использует Павел, имеет тот же корень, что и греческое слово «атараксия», которое было заимствовано для названия современного успокоительного средства известной марки.
Сократ говорил об этой концепции, когда задал вопрос «Кто богаче всех?» Он ответил: «Тот, кто доволен самым малым, ибо атараксия – это богатство природы».
Новый Завет упоминает две школы философской мысли, которые были в моде во времена апостолов. Это были школы стоицизма и эпикурейства, представителей которых Павел встретил в Афинах на Марсовом холме. Хотя эти две школы разительно отличались друг от друга в вопросах космологии и метафизики, у них была одна общая практическая цель жизни, а именно поиск атараксии. Стоики понимали ее в рамках того, что они называли «невозмутимостью». Стоики сформулировали тип материального детерминизма, согласно которому люди не имеют силы над обстоятельствами. Жизнь «происходит» вследствие определенных внешних факторов. Наши обстоятельства является результатом того, что происходит с нами. Единственная арена, над которой наше я имеет значительный контроль – это внутренняя область личного отношения. Мы можем контролировать свое отношение к событиям, которые с нами происходят. Цель обучения стоиков состояла в том, чтобы достичь состояния внутренней невозмутимости, чтобы человек смог сохранить внутренний мир и невозмутимость, чтобы с ним ни случилось. Это классическая позиция стоиков, которую еще называют "неподвижная верхняя губа".
Эпикурейцы были более активны в своем поиске атараксии. Они искали максимального наслаждения и минимальной боли. Они были утонченными гедонистами, которые искали должного равновесия между удовольствием и болью. Однако они так и не смогли разрешить "гедонистический парадокс", который гласит, что если вам не удалось получить желаемое наслаждение, вы разочаровываетесь, но если вы его получаете, вам становится скучно. Поэтому, согласно парадоксу Паскаля, человек оставался в одном из двух состояний: либо в состоянии разочарования, либо скуки, ни одно из которых не отражает удовлетворение «атараксия».
Взгляд Павла на удовлетворение радикально отличался от взглядов стоиков или эпикурейцев. В 1 Послании Коринфянам 15 главе Павел отказывается от кредо «давайте есть, пить и веселиться, ибо завтра умрем». Этот гедонистический взгляд, который обсуждался в Екклесиасте, представляет позицию полного пессимиста, которому нет места в богословии Павла, особенно в свете доктрины о воскресении.
Подобным образом, Павел категорически отрицал позицию пассивного ухода стоицизма. Павел не верил, что наши обстоятельства создаются слепой безличной силой. Он не оставлял места для фатализма или механического детерминизма. Он был активным человеком, который стремился к достижению своей цели, который призвал нас совершать наше спасение со страхом и трепетом. Он не был сторонником квиетизма, провозглашавшего: «Отпустите все и Бога в том числе».
Удовлетворение, о котором говорил Павел, не заключается в «блаженстве на Сионе», при котором безбожное самодовольство оставляет душу умирать, а дух – бездействовать. Он никогда не был «довольным» в том смысле, что никогда не почивал на лаврах и не позволял своему усердию в служении ослабевать.
Бесчисленное количество раз Павел выражал свое неудовлетворение и огорчение относительно ошибок, злоупотреблений и неудач церкви и относительно своих личных недостатков. Нужно было еще многое сделать и решить много проблем в его собственной жизни и в служении, что требовало от него активных усилий.
Его удовлетворение было направлено на его личные обстоятельства или на состояние его жизненных условий. Он расширил это утверждение словами «Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем: насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке» (Фил. 4:12).
Здесь мы замечаем, что Павел говорит об обучении и умении. Это удовлетворение является состоянием, которому он научился. Он узнал секрет удовлетворения. Этот секрет частично раскрывается для нас в утверждении «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе».
Удовлетворение Павла основывалось на его мистическом союзе с Христом и на его богословии. Для апостола богословие было не абстрактной дисциплиной, удаленной от насущных проблем повседневной жизни. В каком-то смысле это была сама жизнь, или ключ к пониманию самой жизни. Удовлетворение Павла его состоянием или условиями жизни основывалось на его знании характера Бога и его знании того, как Бог действует. Его атараксия не основывалась на пассивном уходе в безличные силы природы. Это было удовлетворение на основе знания того, что его состояние и условия жизни являлись таковыми по воле Бога. Может быть, основную роль в этом сыграло представление Павла о Божьем провидении, это был его секрет библейского удовлетворения. Он понимал, что каждый благой и совершенный дар приходит от Бога, что любящим Бога и действующим по Его изволению все содействует ко благу. Павел понимал, что если он был в скудости, он исполнял Божью цель, а если был в изобилии, то он также исполнял Божью цель. Для Павла это было вопросом принятия божественного призвания, которое было ключом к его неослабевающей радости.
В наших частично освященных жизнях скрывается безбожное искушение допустить, что Бог обязан нам предоставить лучшие условия, чем у нас есть на данный момент. Это грех, ничтожность которого была поражена триумфом Божьей спасительной, чудесной силы. В этой благодати мы сможем найти христианское удовлетворение.